Александр Годов - Бремя [litrpg]
Но больше всего внимание привлекает другое: глаза, остекленевшие и неподвижные, уставились в чернильное небо. Кажется, будто бедняга сейчас закричит.
Душа ушла в пятки, я вжался в ствол дерева, боясь пошевелиться. Накатил поток зловонного, пахнущего испорченным мясом воздуха. К горлу подступил противный ком, но я сдержался, чтобы не избавиться от остатков вчерашней трапезы.
Борясь с самим собой и стараясь не смотреть на мертвое существо, я продолжил путь. И увидел второй труп, третий, четвертый, пятый... Синюшные тела развешаны по елям через каждые двадцать шагов. Не в силах больше терпеть одиночество провел пальцем по лезвию сабли, зеленое пламя вспыхнуло на кончике меча.
Ханшван, ты тут?
Тишина.
Пожалуйста, мне нужна твоя помощь.
Нет ответа.
Я продолжаю звать, но ничего не получается. Либо Ханшван намеренно игнорирует меня, все еще злясь на превращение, либо вышел из игры.
Холодный воздух обжигает легкие, дыхание вырывается облачками пара. Тропа расширяется, и моему взору предстает небольшая поляна, окруженная черными деревьями. В центре этой поляны грозно возвышаются четыре стража, закованные в тяжелые панцирные доспехи. Сквозь прорези шлемов лиц не разглядеть, абсолютная тьма клубится в них. Каждый из трехметровых рыцарей прижимает к груди огромный великанский меч, от них поднимается синий пар, принимает форму оскаленных черепов.
Передо мной засияли золотом слова:
Поздравляем! Вы достигли цели квеста.
Один из воинов сделал шаг ко мне и взмахнул мечом. Клинок с удивительной легкостью разрезал воздух. К тому же боец отлично контролирует инерцию движения, отчего у меня совсем не остается шансов выжить в битве.
Если вы не вступите в битву, то через шестьдесят секунд особенность "Путь дегро" вступит в новую фазу. Пожалуйста, поторопитесь!
Дрожа, я направился к поляне.
К смерти нельзя привыкнуть. Быстрая и легкая или долгая и тяжелая -- боль всегда сводит с ума. Мало того: я научился различать её оттенки. Некоторые даже нравятся, некоторые ненавидишь. Но смерть не обойти. Она всегда добирается до меня, хватает ледяными пальцами и забирает в спасительную тьму. Однако забирает лишь на время.
А потом я открываю глаза, -- и всё начинается по новой. Свист мечей, тяжелое дыхание, бряцанье доспехов, хруст травы под ногами, сменяющийся хрустом ломаемых костей. Не успеваешь проанализировать бой. А как доверять интуиции, когда та -- сука! -- молчит?
Поэтому остается одно: стараться погибнуть быстро. Например, я обожаю, когда мне отрезают голову. Самая медиативная смерть. Вот страж размахивается огромным мечом, а я не отскакиваю, наоборот -- сдвигаюсь влево! Лезвие обрушивается на шею. Вжик! Небо и земля несколько раз меняются местами -- и я, если повезет, могу взглянуть на небо и немножко передохнуть.
Да, поначалу мучения нестерпимые, мир горит, нервы гудят, пытаясь справиться с той информацией, что мое тело, дрожа и избавляясь от дерьма, находится в двух метрах от меня. Но потом боль притупляется. И я наслаждаюсь секунду-другую покоем.
Иногда смерть не приносит ничего, кроме страданий. Например, ненавижу, когда меня, словно курицу на вертел, нанизывают на длинный меч. Есть у стражников такой грешок: порой великан не рубит, а протыкает меня и поднимает в воздух. Поначалу я пытаюсь сопротивляться, цепляюсь голыми руками за лезвие, но сил и воли хватает на пять-десять ударов сердца. В какой-то момент я больше не могу бороться и позволяю ситуации разрешиться самой: скольжу по лезвию гигантского меча до тех пор, пока не упираюсь в эфес.
Количество переходит в качество. После тридцати-сорока смертей я умудряюсь выбрать себе гибель полегче. И -- о чудо! -- даже удается отбить три-четыре выпада. Главное вовремя уворачиваться. Так как клинки у стражей донельзя тяжелые, сила инерции работает на меня. Поэтому после очередного широкого взмаха я подскакиваю к гиганту и вонзаю саблю аккурат в зазор меж доспехов. И вот тут-то ждет новый сюрприз. За панцирями-то камень. Каменные -- мать его! -- стражники! Совсем вылетело из головы, когда получил квест.
После ста смертей начинаю подмечать, что бьют-то меня всегда одинаково. Те же приемы, те же выпады, те же движения... И уже умудряюсь продержаться в бою не пять ударов сердца, а сто. Сто ударов сердца -- это уже целая жизнь с её переживаниями, победами и проигрышами.
Дальше... я прохожу через некую границу, которая позволяет нащупать слабое место врага. В мозгу сверхновой взрывается мысль: у четырех стражей на спинах пульсируют алые рубины. Как можно было этого не заметить?
И вот я экспериментирую. Бью саблей прямехонько в драгоценный камень. Гигант вскрикивает, облако тьмы поглощает его, а когда оно растворяется в холодном сыром воздухе, на траве появляется часть ключа. И я на шаг ближе к цели...
Не стоит радоваться раньше времени. Ведь даже если стражи повержены, то не надо недооценивать других врагов. Например, гулей! После пятидесятой смерти я это хорошо понял. Благо лезвие не тупится, а помимо сабли есть и другое оружие: камни, ветки, в конце концов, оторванные конечности или собственные ногти...
Тяжело дыша, я рухнул на колени. Тело саднит, кажется, на мне нет живого места. Куда ни посмотри -- везде кровь, ссадины, царапины. Но ведь не сдох в этот раз! Не сдох, мать его!
Черная свинцовая туча по-прежнему висит над головой, готовясь вот-вот вновь разразиться дождем. Трава пропиталась кровью, даже бедняга Родриг, наполовину вылезший из центра поляны, испачкан. Все свободное пространство усеивают гули. У одних не хватает нижних челюстей -- их я вырвал с такой быстротой, что твари даже не успели понять, как сдохли. У других тела исполосованы саблей, сквозь глубокие раны видны белые осколки ребер и лоскуты мышцы. Вороны сегодня наедятся.
Поздравляем! Вы получили новые очки опыта!
Уровень: 1 (Опыт: 41 из 1000)
Невесело ухмыльнувшись, я поплелся собирать раскиданные части ключа. Они сделаны из мрамора, по форме напоминают миниатюрный куб, на гранях которого есть неглубокие выемки и зубцы. Наощупь неприятно холодные, будто пролежали во льду не один десяток лет.
Когда собрал все части ключа, раздался хлопок, воздух на поляне задрожал, запахло паленым. Четыре абсолютно черные сферы медленно закружились передо мной. Я коснулся кончиком лезвия ближайшего шара, но ничего не произошло.
Ханшван, ты проходил этот квест? Пожалуйста, скажи. Я попробую договориться с модератором, чтобы тебе изменили наказание. Нет ответа. Наученный горьким опытом, я не спешу прикасаться к чернильным сгусткам.
Потер виски средним и большим пальцами, пытаясь придумать что-нибудь получше, чем запихнуть неизвестно куда руку. Затем вспомнил про амулет, сжал его. Никакой реакции.
-- Ну нет, меня так не проведешь, -- пробормотал я.
Неестественная тишина леса давит на нервы. Сферы продолжают кружиться вокруг меня.
-- Наверняка же ловушка...
А если нет?
Я протянул свободную руку к шару, но когда почувствовал легкий холод, так и застыл. Не могу. Так просто квест не пройти. Память тут же подкинула воспоминания позавчерашней давности. Старая Алнурия дала же легкое задание. Напряги извилины! Что я тогда сделал? Всего лишь переночевал в заброшенной избе. Никаких драк, никаких загадок.
-- Ладно-ладно. Выбора всего равно нет.
Задержав дыхание, я опустил руку в сферу и... Заорал от дикой, уничтожающей рассудок боли. Обжигающие укусы игл впились в локоть. Раздался противный хруст. Я потянул руку на себя, больше не думая ни о чем, однако что-то не даёт мне этого сделать. Словно в замедленной съемке увидел, как брызнула кровь, как сломанная лучевая кость порвала плоть.
БОЖЕБОЖЕНЕТКАКБОЛЬНОБОЛЬНО!
Захлебываясь криком, я вонзаю саблю в сферу, но попадаю в пустоту.
ХВАТИТПОЖАЛУСТАХВАТИТ!
Наконец, рука освободилась, и я повалился на труп гуля. Боль сводит с ума, не отпускает ни на мгновение. Весь мир вокруг меня сжался, стал словно ненастоящим. Я пялюсь на неестественно скрученные побелевшие пальцы, на торчащие из ладони обломки костей и исступлённо ору.
-- Сука! Чертова сука!
Чернильные шары заметались вокруг меня, воздух задрожал. Все вздрогнуло и закачалось...
Я же закрыл глаза, теряя сознание. Неожиданно сферы взорвались снопом ослепительных разноцветных брызг, по поляне прокатился довольный старушечьей смех. На миг показалось, что надо мной склонились те ведьмы, сидевшие на спине великана.
Их перекошенные ненавистью лица расплываются в неестественно широких лягушачьих улыбках, бельма глаз сияют легким синим цветом, а кончики жирных черных волос касаются моего лба.
Но видение прошло, и я понял, что потерял драгоценное время. На том месте, где висели в воздухе шары, стоят трехметровые стражи, закованные в тяжелые доспехи. Вот только вместо мечей держат неестественно огромные молоты.
